Православный христианин на светской работе. Ответы священников на вопросы
Дорогие братья и сестры!
Мы начинаем новую рубрику, условное название которой можно сформулировать «православные в миру».
Главная задача рубрики – рассказать, как верующие люди живут в современном мире. Для многих наших читателей очень актуален вопрос: что делать вне храма? Как сочетать веру, православные традиции и современную жизнь? Как жить православным в миру? Где и как можно работать? Как сочетать работу и духовную жизнь? Может ли православный христианин «делать карьеру»?
Если о том, как вести себя в храме, литература существует уже в достаточном количестве, то о том, как вести себя, например, на работе, какую работу выбрать, как относиться к карьере, прочитать практически негде. В нашей рубрике мы познакомим вас с ответами священников на вопросы о работе, рассказами о том, как относились к работе наши деды, и о том, как живут наши современники – врачи, педагоги, инженеры, математики – словом, люди самых разных специальностей.
Конечно, все проблемы охватить невозможно, наша задача – осветить православный взгляд на основополагающие моменты отношения к работе. Мы постараемся найти ответы на самые актуальные и злободневные вопросы. Вы можете задавать свои вопросы, а также прислать нам рассказ о своей работе. Надеемся, что материалы новой рубрики будут Вам интересны и полезны!
Ведущая рубрики Екатерина Сысина
Здраствуйте! Я санитарный врач, и по долгу службы мне приходится выдавать «разрешительную» документацию на деятельность залов игровых автоматов и казино, получается я совершаю грех?? Как мне быть в этом случае, если я не могу отказаться от этой работы.
Даже библиотекарю, как «работнику бюджетной сферы», приходится выдавать те книги, которые не всегда соответствуют его мировоззрению, так что «убежать» от этого соблазна не получится. Старайтесь приносить больше пользы в остальных областях и не давайте разрешений там, где не следует – честно выполняйте свой долг и милость Божия с Вами да пребудет!
С уважением, священник Алексий Колосов
Скажите, является ли грехом получать и тратить заработную плату из так называемой «черной кассы». Сейчас по России распространена ситуация, когда крупные и мелкие фирмы уклоняются от всевозможных налогов и как бы обманывают государство. Не будут ли это неправедно заработанные деньги? Я понимаю что основной грех на главных руководителях и организаторах этого предприятия. Грех ли, если я у них работаю?
Здравствуйте, Максим! Если Вы получили деньги за свой добросовестный труд – они заработаны праведно. Но получение их из «черной кассы» есть соучастие в казнокрадстве. В этом необходимо каяться на исповеди, и, по возможности, изменить такую ситуацию. Во многих госучреждениях, например, зарплата «белая».
С уважением, священник Михаил Самохин.
Можно ли православному христианину иметь какие-то цели в жизни, кроме цели духовного возрастания в Православной вере (пусть даже это будут второстепенные цели)? Например, интересная работа с нормальным заработком, совершенствование профессиональных навыков, спорт. Если Бог дал мне способности в области финансов, торговли, то наверно грех их не использовать?
Человек не может не иметь целей и планов на жизнь. Главное, чтобы они действительно оставались второстепенными по отношению к спасению собственной души. И использовать свои способности в экономике не грешно в той степени, в которой они не связаны с обманом ближних и другими нарушениями заповедей Божиих. Помоги Вам Господи!
С уважением, священник Михаил Самохин.
Можно ли православному человеку сочетать смирение, кротость, терпение и уверенность себе, твердость характера, целеустремленность. Подскажите, пожалуйста, как найти «золотую середину», скажем, на работе в общении с коллегами, чтобы (будучи кротким) люди не «садились на шею» и не издевались. Заранее благодарю вас за ответ и искренне надеюсь на ваш совет, уповая на помощь Господа.
К сожалению, в наше время принято отождествлять смирение и кротость с мягкотелостью и бесхребетностью. Видимо, из-за того, что мы разучились отстаивать свои интересы иначе, чем с помощью морального или физического насилия над ближними. А потому человек кроткий и смиренный воспринимается именно как безответный член общества. Но кротость и смирение это не постоянное избегание конфликтов, а умение решать их без насилия над собой и окружающими. А на определенной стадии конфликты в жизни такого человека вовсе прекращаются.
Наверное, все вышеизложенное несколько трудно для понимания. В этом случае лучше обратиться к примерам из житий преподобных, святых в монашеском чине. Удивительная незлобивость сочеталась в них со смелостью, а кротость с духовной твердостью. Кроткие в отношении личных обидчиков, они были способны на гнев в отношении врагов веры и собственного спасения.
Так и Вам стоит определить те рубежи, за которыми оканчивается нормальное общение и начинается манипуляция и издевательство. И эти рубежи отстаивать. Но здесь нужно помнить, что такие рубежи не могут пролегать по линии мелких бытовых проблем. Отстаивать надо то, что действительно важно.
С уважением, священник Михаил Самохин.
Я учусь в университете, профессионально занимаюсь шахматами, хожу на курсы по вождению… Имею веру и много работаю над собой, но не могу отстраниться от мира, достижений… В жизни мне нравиться выигрывать — оценки, турниры, хорошие отношения с начальством и т.д. Я хочу благосостояния, но заработать его честным трудом. Моя проблема в том, что , когда я задумываюсь о Боге, молюсь, пощусь, то не вижу смысла во всем, что делаю — выходит надо зарабатывать только на то, чтобы по минимуму хватало семье и себе. Но на полпути все бросить я не могу, и начинаю опять стараться и добиваться… Мечусь меж двух огней и в результате — ни рыба ни мясо. Понимаю, что служить двум господам нельзя, но как быть?
И не надо служить двум Господам – надо служить Господу в тех жизненных реалиях, какие есть, и стараться всё, что ни делаем, делать во имя Его, совершать как послушание Богу. Кроме того, в мирском успехе нет ничего предосудительного до тех пор, пока он не становится самоцелью – даже и мирскими нашими делами можно свидетельствовать Божью милость: главное, избегать тщеславия, зависти, осуждения, всякого зложелательства, лицемерия, угодничества и жадности. Помните: живя в миру, мы можем стремиться к достатку теми способами и путями, которые дозволены Законом Божиим – результат же трудов наших в руках Господа. Это нужно помнить каждому, чья жизненная стезя проходит через мир.
С уважением, священник Алексий Колосов
Я боюсь не распознать в себе талант от Бога быть предпринимателем, зарабатывать не 1500$ в месяц, а, скажем, 20000$ в месяц. Ведь при большом доходе будет возможность и в храм чаще ходить, и жертвовать больше денег. Также боюсь вопроса на Страшном Суде, почему я не зарабатывал 20000$ в месяц (при условии, что у меня есть этот талант)? Считаю уместным расширить вопрос: Почему бы всем православным мирянам не стать предпринимателями? Прошу не путать этот вопрос с вопросом «Как всем мирянам стать предпринимателями?» — это хороший вопрос, но сейчас я его не поднимаю. Да спасет всех Господь!
Из текста Евангелия мы имеем представление о том по каким критериям будет совершаться Страшный Суд. (Мф.25, 31-46) Заработок не входит в их число. Относительно чрезмерного увлечения богатством Господь Иисус Христос предостерегает нас: «Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие». (Мф.19,23-24). Причина предостережения в человеческой привычке надеяться на богатство. Ничто не препятствует православным людям быть предпринимателями, если главной целью своей жизни они продолжают видеть спасение собственной души, а надежду возлагать на Господа.
С уважением, священник Михаил Самохин.
Здравствуйте! Мне очень нужен совет от Вас. Я скоро оканчиваю школу и раньше я думал пойти на адвоката, но я очень колеблюсь. Мне кажется, что эта профессия не подходит для христианина. Хотя на Руси были адвокаты! В целом мне нравится эта профессия, но не хочу расплачиватся вечными муками после смерти! Ведь я буду защищать и людей виновных, которые сделали зло для других людей! Не будет ли грехом с моей стороны, что я защищаю преступника? скажите, что мне делать!?
Во-первых, адвокат далеко не всегда защищает виновных. Во-вторых, работа адвоката даёт даже и виновному некий шанс к исправлению – воспользуется он им или нет уже вторично. В остальном же, адвокат (впрочем, как и каждый из нас) должен поступать по совести и заповедям, а там будь что будет.
С уважением, священник Алексий Колосов
На работе часто сталкиваюсь с агрессивным поведением людей. Есть люди, которые грязно ругаются. В душе все восстает против этого, а скажешь — получишь больше агрессии в ответ. Как быть?
Да, сквернословие — один из распространенных пороков нашего времени, который многие и за порок не считают. Как быть Вам? Прежде всего не раздражаться, а помолиться. Разговаривайте со всеми спокойно и доброжелательно — это иногда помогает снять агрессию. Делать ли замечания — зависит от ситуации. Иногда можно и нужно сразу попросить человека не употреблять при Вас нецензурные выражения, иногда лучше подождать пока уйдет агрессивность.
Помоги Вам Господи! Священник Александр Ильяшенко
Здравствуйте! Скажите, как Церковь относится к проверке на детекторе лжи при приеме на работу в обычную коммерческую фирму? Спасибо.
Официального мнения Церкви по вопросу о применении детектора лжи не существует, поскольку такие проверки не касаются вопросов веры. Вы можете услышать только частные мнения различных священников. На мой взгляд, это некоторый перебор, однако, ничего плохого для христианина здесь нет: если совесть Ваша чиста, то чем Вам повредит такая проверка? Другое дело, что на этой фирме, возможно, настолько высокая секретность, что такие проверкам могут регулярно подвергаться и сотрудники, а, возможно, там в принципе не очень здоровая атмосфера.
С уважением, священник Александр Ильяшенко
Я работаю в табачной компании (реклама сигарет). Раскаиваюсь и xочу найти другую работу. Сейчас я в декрете. Когда выxодишь из декрета — новую работу сразу искать сложно — никто не xочет брать с маленьким ребенком. Можно ли выйти на старую работу (табак) — работать и искать новую работу? Или надо срочно увольняться, чтобы не заниматься грешным делом ни дня? (здесь у меня просто страx, что новую работу буду искать долго, что уже не будет такой высокой зарплаты, на старой работе свободный график — смогу больше времени уделят ребенку…) Как вы рассудите?
Работу нужно пытаться найти уже сейчас, находясь в отпуске, но если найти ее не удастся можно выйти и на старую работу, с непременным намерением ее сменить. Не смущайтесь возможными проблемами. Господь, видя Ваше желание отойти от греховного дела, подаст Вам необходимое благосостояние.
Источник
Хорошо ли для христианина много работать?
Андрей Рогозянский ищет выход из замкнутого круга
 |
| Сизифов труд |
На первый взгляд, да. В Раю Адам и Ева трудятся, хотя это особенный труд, не связанный с негативными переживаниями. «И взял Господь Бог человека, которого создал, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать и хранить его» (Быт. 2, 15). После грехопадения труд становится уже чем-то вроде воспитательного средства: паши в поте лица и, как говорится, почувствуй разницу…
Даром человеку теперь ничего не даётся. Всё, что доставляет телу питание, тепло и уют, добывается напряжённым усилием. С течением времени зарождается культура труда, поэтика труда. Труд из проклятья и тяжкой ноши получает значение положительной ценности, ибо ему человек обязан выживанием.
Указывают на психолого-этическую ценность труда — «труд облагораживает». В условиях, когда у человека нет необходимости трудиться, его скоро затягивают апатия и лень. Пример этического парадокса являет «трудолюбие». Хорошо не просто – трудиться, хорошо и правильно – любить труд. Вот он, образ человека как нравственного существа, обретающего удовлетворение в самой драме жизни, в самопреодолении.
В философии стоиков и в христианских аскетических практиках труд – это духовное средство. Вместе с молитвой он очищает душу и возвышает к истине, к Богу. «Возлюби труд, — учил преподобный Антоний Великий, — он, в соединении с постом, молитвой и бдением, освободит тебя от всех скверн. Телесный труд доставляет сердцу чистоту; чистота сердца служит причиной того, что душа приносит плод».
Совсем иной образ мы находим в Новое время: труд как способ для человека доказать самодостаточность. В понятия о труде проникает порча, трудовой пафос перерастает в пафос утверждения своего «я», подчинения сил природы. В протестантской морали преуспеяния народы работают в интересах буржуазии, марксистская теория пускает огромные человеческие усилия в постройку идеологического колосса. Хорошо ли для христианина в данных условиях – много работать? Результаты работы отчуждены, падают в копилку отнюдь не богоугодного свойства. Прообраз этого уже был в истории: строительство Вавилонской башни.
Правильно ли много работать сегодня, во времена, когда мы уже не изобретаем perpetuum mobile и не возводим корчагинского светлого завтра? Работа – новое «наше всё», принцип наиболее простой и удобной организации во времени и пространстве. Удобной, но для кого и зачем?
Ежедневно, в течение длительного времени в моем дворе бабушка прогуливалась с внучкой. Ребеночек был совсем ещё крохой. Мама, знакомая мне молодая особа, появлялась редко. «Работает, нагрузка большая», – поясняла бабуля и как бы сочувственно вздыхала. За этим следовали сетования на дороговизну жизни, рассказы о хорошем месте бухгалтера в фирме и способностях дочери, из-за которых её ценит начальство.
С течением времени, пока малышка вставала на ноги и училась произносить фразы, в окнах квартиры засверкал пластик, а из мебельного фургона грузчики вынули и подняли наверх кухонный гарнитур и бытовую технику. Бабушка переменилась. На прогулках она выглядела экспертом, говорила чинно и в нос, как бы поневоле снисходя к коллегам по выгулочному цеху.
– Что-то тебя не видно, – бросил я однажды пробегающей мимо бухгалтерше, – прелестная у тебя дочка растет.
– Да, – отвечала она, – работы невпроворот, сижу вечерами.
– А чего делаешь? Коммунизм строишь? – подтрунил я.
– Нет, – рассмеялась она, не проникая впрочем в иронию, – Сейчас годовой отчет, а перед этим налоговая. В общем, голова идет кругом…
 |
Эта сценка не идёт из моей памяти, когда я слышу о проблемах работы и заработка. В том числе и из уст людей православных. Моя мать, вероятно, перечеркнула себе жизнь, отказавшись идти на повышение и оставшись на скромной должности детсадовского воспитателя с 90 рублями. Зато на полдня…
Последнее – возможность проводить время дома – было аргументом и очень весомым. Подумать только, в наши дни это может вызвать ужас: половину времени в доме! Общение с детьми, уроки, домашние дела, уборка, готовка, посуда. Основное преимущество работы как раз в том, чтобы не приходилось думать ни о чём больше. Я на работе и – баста! Я делаю то же, что делают все остальные.
Думаете, отчего нам так сложно дается рождение детей? Откуда потом все проблемы со школой? А почему даже в морозный январь старые лыжи остаются задвинуты на глубину антресолей? И приходская жизнь отчего замирает с воскресным отпустом? Правильно. Все потому, что все упомянутые вещи крайне вредны и противопоказаны:
б) для отдыха после нее.
Я не собираюсь преуменьшать ценность общественного труда и рисовать пасторали. Прекрасен порыв учёного и конструктора, исполнены благородства служения врача и учителя. Сам автор данных строк наверняка не сделал бы многого без профессионального увлечения, так что свеча в одиноком окне, бывает, не гаснет до утра. Однако, «работа» как феномен общественного сознания, как социологический маркер – это нечто особенное. Преимущественная самоидентификация по полу, профессии и служебному положению неоднократно отмечалась социологами. «Работа» есть центр и скрепа; место, через которое, как через символическую пуповину, современный человек прикрепляется к жизни, воспринимает действительность, обменивается с нею энергиями. «Работа» теснит дом, родных и друзей из числа жизненных приоритетов. От «работы» как от базовой категории современный человек исчисляет жизненные пропорции; вне отнесения себя к конкретной вакансии-должности он ощущает себя пораженным, дезориентированным, стоящим как бы вне существующего миропорядка.
На практике смещение акцентов выглядит так, что семья из провинции в поисках работы готова уехать в столицу, в перспективу, исполненную рисков, но не решает вопрос занятости на своей малой родине тем или иным способом, опираясь на обжитое место и налаженные связи. Нередки примеры, когда в семьях, не испытывающих материальных затруднений, женщина отправляется на работу, оправдывая это теми или другими причинами. Хотя настоящая причина проста: без работы не знаешь, что делать… У себя в доме, на своей территории наш современник оказывается неспособен как следует развернуться душой, ощутить себя в роли ответственного лица, творца и хозяина. Домашнюю роль не поставишь в один ряд со служебной. В доме я кто? Кухарка и поломойка? Забиватель гвоздей и сантехник? А там я – начальник отдела! Сравнения, как говорится, излишни…
Чем же чревато подобное положение и почему нельзя удовлетвориться тем, каким образом в настоящий момент решаются вопросы о заработке и занятости?
Первое неприемлемое – это, конечно, «самоидентификация через работу». Печально видеть, когда мирская табель о рангах переносится и на церковную реальность. Волей-неволей мы привыкаем к тому, что человек, приезжающий к храму на дорогой автомашине, считается более благополучным и состоявшимся, нежели многие. Волей-неволей в компании собратьев мы опускаем разговоры о вере и предпочитаем мирские темы, в которых важнейшую роль играют работа и приобретения.
Второе, что должно настораживать, касается роли «работы» как универсального заменителя остальных типов активности – активности церковной, духовно-аскетической, познавательной (интересует лишь то, что относится к специальным профессиональным типам знаний), педагогической (нет желания заниматься воспитанием и вообще уделять время детям), домостроительной, общенческой, мастеровой, помогающей (не хочется овладевать навыками, принимать участие в типах деятельности и поручениях вне рабочего «функционала»). Редко, когда человек думает о служении и деле жизни. Почувствовав вкус к карьере, православные, увы, перестали искать особых путей, а стали просто «ходить на работу», довольствуясь общим ощущением занятости и материальных возможностей.
Для Церкви было бы странно возражать против стремления к большему благополучию. В каждом примере замучишься объяснять: чем вредна для души замена изношенных «Жигулей» на новенькую иномарку. Пожалуй, в смене «Жигулей» нет ничего предосудительного, когда перед нами стоит четкое представление о христианской жизни, а жизнь в семье, церковной общине наполнена, развернута в разнообразных активности и взаимосвязях. Не возникает двух мнений, что считать главным, а что вспомогательным, второстепенным. Но поскольку образ христианской жизни размыт, а давление мира нарастает, стремление к заработку и приобретениям означает секуляризацию и откат к массовому мировосприятию.
Сумеем ли мы выйти из замкнутого круга заработка-потребления, придать слову «труд» внеэкономический смысл? Сумеет ли православная община отстоять собственное видение жизни, сохранить необщее выражение лица? Бесплодный сизифов труд по общему стереотипу, ради статусности, развлечения или утоления подступающего потребительского стресса вряд ли отвечает христианским принципам. Много трудиться для христианина – хорошо, но пусть труд этот будет многообразен. Ведь трудиться необходимо не только на рабочем месте, но и в семье, на приходе, в дружеских отношениях. Да и работа над собой – также труд и немалый.
Источник
